В преддверии 75-летия Великой Победы ветеранам Москворечья-Сабурова вручали памятные медали, цветы и подарки, говорили много теплых слов благодарности. С поздравлением визитеры посетили и дом 91-летней жительницы района — Веры Федоровны Дубровской. Она и попросила рассказать удивительную историю о своей матери, заслуженной и народной артистке Узбекской ССР Нине Мартыновой, спасшей в годы войны от неминуемой гибели еврейскую семью Тряскиных-Аксель.
Мы назначили встречу в уютной квартире Веры Федоровны на Пролетарском проспекте. Меня приветливо встречает ее дочь Валентина, усаживает за гостеприимно накрытый стол. С портретов, развешанных на стенах комнаты, на нас смотрит удивительно красивая женщина, ослепительная блондинка с внешностью кино-дивы.
«Деточка, мне бы про маму рассказать. Прошло очень много лет, все думала — потом, потом. Надо было раньше, когда были живы ее товарищи по работе. Ах, успеть бы», — начинает свой рассказ Вера Федоровна.
В 1939 году семья Нины Ивановны Мартыновой приехала в Киев. Она жила с мужем и своей совсем юной дочерью Верой в хорошей, обустроенной квартире на Крещатике и служила в городском драмтеатре. Нагрузка была колоссальная — ведущая актриса исполняла ключевые роли в постановках, отыгрывала до 30 спектаклей в месяц. А потом в город пришла война — 15 июля 1941 года немцы сбросили на периферию города танковый десант и пошли в наступление. Отец Веры был мобилизован, а за матерью прислали личное авто — пока фашисты не подорвали мосты через Днепр необходимо срочно вывезти семью из города и переправить в эвакуацию.
«На сборы дали буквально полчаса — нужно было как можно скорее покинуть город. Но мы поехали в чем были, вместо вещей взяли с собой в спасительную машину мамину сестру с дочкой и еврейскую семью сослуживицы матери», — рассказала Вера Федоровна.
Почти месяц они добирались до Узбекистана. Сначала поселились в Ташкенте, через два года перебрались в Самарканд.
Примерно в то же время они получили сообщение из Киева — глава еврейской семьи, художник Тряскин, убит на фронте, а его жену Блюму повесили немцы. Их сын Вадим, который на то время был в эвакуации с детским садом в одном из сибирских городков, остался круглым сиротой. Через год его должны были забрать родители, но теперь ему грозила участь попасть в детский дом.
«От этих новостей мама получила серьезное потрясение. Был инсульт, выхаживали ее, как могли. А после она приняла решение оформить документы Вадима, как будто он ее сын, уехала за ним в Сибирь», — продолжила рассказ Вера Федоровна.
Так в голодные военные годы в семье Нины Ивановны появился еще один подопечный. Продуктовых карточек не хватало, чтобы прокормить семью, и бабушку Хасю актриса определила на службу в театр гардеробщицей, выдав ее за родственницу мужа. Там же трудилась и юная Вера — гриммировала артистов, собирала их на выступление.
Жили трудно — еды едва хватало. Актриса жертвовала собой, отдавая свой скромный кусок детям и старушке. Готовить еду в гостинице, где они снимали жилье, было запрещено — делали это тайно, с позволения директора. После спектаклей Нина Ивановна снимала перчатки и грим вместе с кусочками кожи — сказывались авитаминоз и голодание. Было удачей, если вместо хлеба по продуктовым карточкам семье удавалось раздобыть свежие бублики — их продавали на базаре, а на вырученные деньги приобретали необходимые вещи, еду и топливо.
«Вадик оказался таким хорошим мальчишкой. Добрый, привязчивый, он стал мне братом. Но не успели до конца оформить все документы, как вдруг новость — Блюма жива! Повесили ее сестру-партизанку, другую дочь Хаси Рувимовны», — поделилась Вера Федоровна.
Несмотря на радостное известие, Вадим долго отказывался возвращаться к матери — за время, проведенное в Самарканде, он привязался к Нине Ивановне и Вере. Нехитрый багаж, который упаковала бабушка в долгую поездку, так и оставался нетронутым.
«А через месяц они уехали. Родная мама Вадима поменяла имя — стала Верой Федоровной Аксель, полной моей тезкой», — отметила рассказчица.
Через 10 лет после войны Вера Федоровна отучилась в медицинском институте приехала Москву. Мама осталась в Самарканде — выступала на театральных подмостках, занималась общественной работой, стала депутатом Горсовета.
«Мама не могла уехать со мной. К ней обращались с жизненными вопросами множество простых людей. Не знали имени и писали из кишлаков на конверте «Красивой блондинке». А она всегда старалась им помочь, никогда не оставалась в стороне», — рассказала Вера Федоровна.
Спустя годы в столицу приехал и Вадим Тряскин — спасенный еврейский мальчик отучился, женился, работал инженером на заводе имени Лихачева. Но, к сожалению, отпечаток войны сказался на его здоровье — молодой мужчина умер в возрасте 35 лет. Вскоре от астмы скончалась и Блюма-Вера, мать Вадима.
«Как в жизни бывает — все потерялось. Были или нет у Вадика дети — я не знаю. Может кто из его родственников прочитает мой рассказ и отзовется», — печально добавила Вера Федоровна.
Нина Ивановна Мартынова прожила всего 72 года, ее не стало в 1977 году. За время Самаркандском русском театре она была удостоена званий заслуженной и народной артистки Узбекской ССР, дважды награждалась орденом Знак Почета «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны» и многими другими наградами. Память об этой героине должна жить вечно…
Метки: великая отечественная война, Вера Дубровская, Нина Мартынова
